КАК СТАТЬ ИСПАНСКИМ РЫБАКОМ (рассказ)

Семён был странный. Он полностью выбивался из стандартного стереотипа «нового» эмигранта. В девяностых он нашёл в своём городе небольшую, но вполне достойную нишу, удачно торговал всякой фигнёй пока не надоело и решил, что нужно что-то менять.

Желание было полностью авантюрным.

Кто же бежит от хорошей жизни?

Наверное, неисправимые романтики и полные идиоты…

Судя по тому, что Семён приехал в Испанию с достойной суммой денег — купил дом, хорошую машину — идиотом он не был.

Немного ассимилировавшись, начал искать, чем заняться. И опять же — не стандартно. Семён хотел работать сам. Нет, не бабло рубить, а именно работать, чтобы это приносило удовольствие. Будучи человеком опытным и реально смотрящим на жизнь, он понимал, что ресурсы больше не пополняются, а они не столь велики, чтобы хватило до естественного финала, значит, нужно использовать их для инвестирования и получать доход, покрывающий жизненные затраты. На худой конец. Только вот не верил он банкам, финансовым структурам и прочим конторам, когда деньги надо отдавать на сторону.

«Вкладывать надо только в себя…», — уверенно рассуждал Семён. — «Если потеряю, то сам виноват, никто не кинул, обязательно нужно оставаться в мире с собой…».

Долгие поиски и размышления привели к другой мысли: «Я буду делать только то, что люблю, что приносит радость…».

А любил Семён…

Рыбалку!

В своём сибирском городе он с детства убегал из дома с удочкой и пронёс это увлечение через всю жизнь.

«Значит, буду ловить и продавать рыбу…», — решил Семён и…

Пошёл покупать рыболовный траулер. Конечно, траулер — громко сказано, скорее это была большая лодка для промышленной ловли рыбы в Средиземном море…

В Испании есть старая поговорка: «Купить что-то легко, продать трудно».

Поэтому первый этап прошёл без сучка и задоринки. Семён не сильно разбирался в вопросах лицензирования, правилах рыболовства, квотах и прочих юридических тонкостях. Он всегда считал, что сначала надо дело делать, а потом — если дело стоит того — можно потратить время на оформление всяческих бумаг.

По большому счёту, наверное, этим и отличается цивилизованный мир от всякого другого. Работа, производство стоят во главе, а не беготня по инстанциям.

Тем более в Испании возможность заниматься крестьянским трудом — а рыболовство официально приравнено к работе на земле — почти не требует никаких юридических оформлений.

К примеру: лицензия и квота на промышленную добычу рыбы и других морских созданий уже присвоены судну, которое прошло государственную регистрацию как рыболовное. Проще говоря: купил Семён пятнадцатиметровую лодку у другого рыбака — Семён может на этой лодке вылавливать до пятисот килограммов морепродуктов ежедневно, а старый хозяин — уже не может.

Мало того — крестьяне и рыбаки освобождены почти от всех налогов. Государство дотирует пятьдесят процентов стоимости топлива, а промышленным рыболовным судам можно парковаться в любых портах Испании совершенно бесплатно и без ограничения по времени. Так же и продавать рыбу можно на любом ближайшем аукционе. Только добывай!

Не верится, какой-то рай на земле…

Почти каждый турист когда-либо посещал средиземноморский рыболовный порт. Яркие, бело-синие рыбацкие лодки, небольшие тральщики и более внушительные тунцеловы устало покачиваются на легкой волне, на пирсе навалены горы сетей, ловушек и прочего оборудования, которое за сотни лет мало изменилось.

А запах?

С чем можно сравнить запах порта, запах подгнившей рыбы, солярки, водорослей?..

На пирсах обязательно сидят древние, просоленные деды и руками штопают сети. Эти люди уже отходили своё в море, уже нет столько сил, они провожают и встречают сыновей, традиционно принявших рыбацкую вахту. Но старики не могут сидеть дома, они пришли в порт ещё мальчиками, здесь и помрут, а пока помогают по мере сил и возможностей.

Тем более — в каждом порту обязательно есть рыбацкий бар. Он работает круглосуточно. В эти бары туристы, как правило, не заходят, а если какой-нибудь ушлый хипстер в поисках аутентичного селфи и забредёт, то вряд ли дойдёт до стойки.

Помещение бара — чаще всего — малопривлекательное, деревянные столы безо всяких скатертей, грязный пол и запах аппетита отнюдь не навевает.

За столами сидят обветренные люди в резиновых робах, покрытых свежими и подсохшими потрохами рыб. Руки тоже не блещут чистотой. Стоит гомон, все говорят на местном диалекте, громко и одновременно. Выпивают дешёвые крепкие напитки. Чувствуется, что тут все свои, и чужим не рады.

Если же турист смел и не брезглив, то в награду ему нальют пинту пива — за две цены! — и сразу же всё внимание будет приковано к нему, а какой-нибудь пьяненький дед примется громко расспрашивать о политике, исключительно чтобы повеселить друзей.

Вот в таком баре и засел поначалу Семён. Нужно было социализироваться, примелькаться по-нашему. А главное — познакомиться с рыбаками, чтобы научиться ловить рыбу. Тут удочками не пользовались.

Конечно, местные уже знали, что лодку «Mar y Vent» купил какой-то русский олигарх-нефтяник.

NB. Внимание! Все русские в Испании — олигархи-нефтяники. Других русских просто не бывает. И не может быть. Запомните это.

Семён приходил в бар во время возвращения судов в порт, садился в углу, брал стакан дешёвого виски и настраивал «локаторы» на приём. Помещение набивалось уставшими, промокшими рыбаками, столов не хватало, и он быстро оказывался в компании. Мужики обсуждали улов, ругали правительство, а Семён улыбался, чокался и внимал.

Со временем с ним стали здороваться, хлопать по плечу и рассказывать непонятные анекдоты. Имя его запомнить никто и не пытался.

— Эй, русский, ты правда хочешь здесь рыбу ловить?

— Да, собираюсь.

— А ты умеешь?

— В России вроде умел, но тут другое море, другая специфика, буду у вас учиться.

— А… Ну-ну…

Испанские мужики при всей своей суровости совершенно не злые, а вполне себе доброжелательные, просто скрывают это.

В первую очередь новоиспечённому рыбаку нужно было определиться со специализацией.

Что ловить?

Каких-то рыб ловят сетью, каких-то — перемётом или тралом. Осьминогов и крабов — специальными ловушками.

Снасти стоили больших денег, тут важно было не ошибиться.

* * *

Хосе было уже за пятьдесят, он ловил с сыном на такой же лодке, как у Семёна. Отец Хосе с неизменной каталонской вонючей сигарой с пяти утра до десяти вечера сидел в баре, выпивал, а по выходным — ремонтировал порванные сети.

С Хосе и договорился Семён о «производственной практике».

— Смотрю, вы привозите по тридцать-сорок ящиков рыбы каждый день, как успеваете вдвоём? — хитро закинул он удочку.

— Привыкли, трудно, конечно, мой Джоан молодой ещё, не поспевает. Но со временем освоится, — наивно ответил Хосе, отхлёбывая пиво.

— А возьми меня с собой в море? Буду делать всё что скажешь, даже больше. Две недели буду на тебя пахать бесплатно, а ты меня научишь и покажешь — что к чему.

— Да мне не жалко, пошли, веселее будет. Только трудно это, уверен, что выдержишь?

— Я работы не боюсь.

— Не в работе тут дело… Ладно, попробуем, а то тут мужики уже ставки делают, как быстро ты исчезнешь из порта.

— Ого! Ты на кого поставил?

— Пока не определился, но вот посмотрю завтра в море, каков ты, и поставлю. Ха! Да у меня все шансы выиграть. В любом случае. Только вот имя твоё как-то запомнить надо.

— Да не парься. Зови как все — Русо.

— Хм, а не обидно?

— Ну вот я тебя каталаном назову. Обидно?

— От тебя — нет. Я же и есть каталан. Правда, если испанец назовёт… Тут другое дело.

— Так и порешим, во сколько завтра?

— В четыре утра. И так — каждый день.

Испанская зима хорошо воспринимается только на картинках. В феврале море не бывает спокойным, рыбаки выходят и в четыре, и в пять баллов. Температура ночью около ноля. Промозглый сильный ветер и прочие радости.

Утром Семён был послан в холодильник притащить двести килограммов колотого льда, чтобы сохранить выловленную рыбу.

Через полчаса вышли в море…

Пока Хосе вёл лодку к месту лова, Семён с его сыном готовили сеть. Длина сети была два километра, глубина — восемь метров. Всё это нужно было перебрать руками и уложить в огромную бочку.

— Выпускать будем на полном ходу минут за пятнадцать, иначе можно промахнуться от точного места. Если хоть где-то грузовой трос перехлестнётся с поплавками — день насмарку. Попытка только одна, — предупредил капитан.

Каюты или другого укрытия на лодке не было. Только маленькая рулевая рубка на одного человека, поэтому Семёну предстоял суровый день на ветру в солёных брызгах при хорошей качке.

Сеть вышла правильно.

Взошло солнце, и температура стала ощутимо подниматься.

— А теперь самое приятное — завтрак. — Хосе поставил лодку в дрейф, достал приличных размеров непромокаемый ящик, и Семён тоже потянулся за своим бутербродом. — Эй, ты работаешь на меня, и я обязан тебя кормить. Так всегда было заведено, — хитро пророкотал Хосе и принялся раскладывать продукты, количеству и качеству которых позавидовал бы деревенский ресторан, входящий в каталог «Мишлен».

— Эй, это всё съесть впятером невозможно.

— Ха, к вечеру ничего не останется, мы ж только начали ловить.

После перекуса Хосе направил лодку в открытое море, там стояла сеть, выставленная вчера.

Выловив красный буй, с помощью гидравлической лебёдки они начали выбирать сеть. Задача была непростая. Нужно было очень быстро выпутывать рыбу, не повредив её товарный вид, чистить сеть от мусора, запутавшихся кораллов и колючих морских ежей. Лебёдка работала без остановки, всё надо было делать быстро, без перекуров, время жёстко ограниченно.

После трёх часов этой жуткой работы на палубе высилась огромная гора мокрой сети весом более полутора тонн.

— Ну… Пятнадцать минут на обед, и летим обратно в порт, немного мы не уложились сегодня. Так, молодёжь, пока идём — сортируете рыбу по виду и качеству, времени мало, к началу аукциона должны успеть.

— Хосе, а как тебе наш сегодняшний улов? — спросил измученный Семён, чтобы как-то продлить минуты отдыха.

— Ну, так… Средненький… Где-то на пятьсот евро сдадим.

— О как! Ничего себе, это средненький? — быстро умножил в уме Семён. — Десять тысяч в месяц? Круто!

— Нет, я стараюсь ловить на тысячу — тысячу триста евро в день, тогда получается нормально. Затраты большие, содержание лодки, снасти. Скоро сам поймёшь.

— А почему считаешь сразу в евро? Ты что, знаешь, за сколько и чего продашь?

— Приблизительно — да. Да и проще так, чтоб не вдаваться. Вот ты меня спросишь в баре: «Эй, Хосе, как вчера сходил?», — я отвечу. — «Плохо. Нет рыбы, пятьсот всего взял!».

— Так соврёшь, наверное?

— Конечно. Все врут, только… Кто сколько поймал и продал — написано на большом мониторе на аукционе, вот сейчас придём — увидишь.

Аукцион по продаже рыбы есть в каждом крупном порту…

Организация и размещение поразили Семёна. Главный зал похож на небольшой стадион, где на трибунах размещаются десятки покупателей — это представители рыбоперерабатывающих фабрик, владельцы магазинов и ресторанов. Простому покупателю туда вход заказан — только опт.

Всю площадку перерезает длинный транспортёр, по которому постоянно движутся ящики с рыбой и морепродуктами.

Всё максимально компьютеризировано. Каждый покупатель имеет свой профайл в общеиспанской базе данных и может покупать на любом аукционе страны. Также все лодки зарегистрированы в этой базе, и владелец пользуется такими же правами на всех аукционах.

К примеру: ушла лодка ловить тунца и в поисках рыбы оказалась у побережья Африки. Нет никакого смысла возвращаться с уловом в Барселону, капитан ведёт судно в ближайший порт — допустим в Малагу — не тратя топливо и время и сохраняя рыбу свежей.

Начало своё рыбный транспортёр берёт в большом помещении, куда рыбаки свозят сегодняшний улов. Когда подходит очередь, достаточно сказать контролёру, сидящему за компьютером, название лодки и начать выставлять ящики на ленту. Они тут же уезжают в торговый зал, по пути автоматически взвешиваются и определяется сорт и тип улова. Информация по каждому ящику в чётко определённое время появляется на десятках больших экранов, висящих перед покупателями.

И сразу же начинает крутиться цена. Ценообразование организовано непривычно. Цена крутится от большего к меньшему, а не наоборот. У каждого покупателя есть свой пульт с одной кнопкой «Купить», его задача — нажать её раньше других, если он сильно заинтересован в этом конкретном товаре. Чуть опоздаешь — купит кто-то другой.

Продажа продлится не более пятнадцати секунд или прекратится с первым нажатием. На табло сразу появится информация: «Лодка — „Солнышко“, владелец — Педро, рыба — хек, вес 10 кг, продана ресторану „Бешеный кролик“ за 8 евро/кг».

Ящик без остановки продолжает путь к концу ленты, где уже в нетерпении подпрыгивает грузчик из «Кролика», чтобы утащить свежую рыбку в машину и лететь к своему шеф-повару, в Испании ужин начинается в двадцать часов.

Сразу уточню: покупается всё, даже разнокалиберная мелочь, вы ведь не думаете, что испанскую паэлью делают из стокилограммового тунца.

Принадлежит аукцион частному лицу — как почти и всё в Испании — который имеет один процент со всех продаж. За это он предоставляет рыбакам всю портовую инфраструктуру, стоянки, ремонтную базу, топливо, лёд и другие расходные материалы. Бар с копеечными ценами — тоже его.

Аукционы начинаются два раза в сутки: в девять утра — для судов ночного лова, а в семнадцать часов — для дневного. Опоздав на свой аукцион, рыбак рискует лишиться дневного заработка, рыба, хоть и пересыпана льдом, теряет товарный вид и уже почти ничего не стоит.

— Хосе, сколько вышло?

— Пятьсот восемьдесят евро за сегодня, деньги завтра утром будут у меня на счету.

Быстро сдав рыбу и помыв лодку, Хосе с Семёном отправились в бар на традиционный стакан «JB» и обмен мнениями с коллегами.

— Эй, Хосе, — сразу заверещал пьяненький дедок. — Зачем укатал так русского олигарха?

Семён и вправду выглядел измученным.

— Ну, в море с лодки-то не убежишь, куда ему было деваться.

— Ха-ха-ха, — загремел бар.

— Эй, Русо, садись к нам, угощаю…

Две недели Семён честно отработал с Хосе. Быстро втянулся, мотал на ус. Отступать было некуда, пятизначная сумма на покупку лодки уже была потрачена. За это время он познакомился со всеми рыбаками и более-менее определился со специализацией. Заказал четыре километра сетей, решил ловить макрель, хека, морского чёрта и лангуста.

Нанял помощника — конечно, украинца — и потихоньку начал выходить в море, пристреливаться.

Но тут, как и положено в хороших сказках, появился злодей…

На лодку постучался пожилой, прилично одетый каталонец с папочкой и подозрительным взглядом.

— Добрый день. Я капитан порта. А позвольте ваши документики… Смотрю, вы тут рыбу нашу ловить собрались…

Повеяло холодом, у Семёна не было никаких документов, он жил по туристической визе. Ни права на работу, ни права на управление коммерческим судном, да вообще ничего. Решил включать дурака.

— Начальник, да ладно… Мне деток кормить надо, кредит за лодку выплачивать, да и не разумею по-испански, законов не знаю, отстань от меня, бога ради…

— Давай, чтобы сразу прекратить эту бессмысленную дискуссию, я сообщу тебе, что тридцать лет проработал в иммиграционной полиции и наслушался и не таких сказок, — тихо произнес капитан порта.

— Хм, я попытался… Говори, чего ты хочешь: депортировать гастарбайтера, показать свою власть, а может — просто взятку?

— Эй, зачем так сразу… Чего насупился? Мне нужно, чтобы всё было по закону, без происшествий и смертей на море. Так, лицензия на лов на лодке есть. Закрыт вопрос. Права на управления судном есть?

— Диплом капитана парусной яхты устроит?

— Русский небось, на родине купил?

— Американский.

Семён купил его в Турции несколько лет назад, чтобы брать яхту в прокат.

— Нет, не смеши.

— Ладно, поеду в Россию, сделаю профессиональный. Переведу и легализую.

— Тогда в море пока выход закрыт.

— Эй, капитан, давай решим это как-то по-другому, у меня сети стоят…

— Русский, откуда я знаю, умеешь ли ты управлять лодкой. Вон, смотри, какой проход в порту узкий, куча цепей, верёвок, ты мне тут побьёшь другие лодки или свалишься под винт, мне отвечать. Тут опытные через день цепляют друг друга, а у тебя даже страховки нет.

Тут стоит отметить: чего-чего — а уж управлять плавсредством Семён умел, в общем-то — любым. В юности, в советской школе на обязательной в то время учебно-профессиональной подготовке он окончил курс рулевых и два года после школы зашибал бешеную деньгу, плавая на речном буксире, таскающем многотонные баржи. Во времена финансового благополучия освоил управление парусной яхтой и нагулял несколько тысяч морских миль в регатах и весёлых покатушках. Тут Семён был в себе уверен.

— Этот вопрос легко можно решить прямо сейчас. Могу я попросить вас перейти на пирс?

— Интересно как… — пробурчал капитан, но шагнул на берег.

Семён в одно движение скинул швартовые концы, завёл лодку и почти на полном ходу начал нарезать зигзаги по порту среди десятков лодок и сотен верёвок. Капитан что-то кричал с берега, но за шумом двигателя его было не слышно. Потом повторил свои экзерсисы задним ходом. Подъезжая обратно к своему месту, он лихо развернулся почти на месте, и многотонная лодка замерла в миллиметре от причальной стенки.

— Кто-нибудь сможет это повторить? — спросил он бледного капитана.

— Ну… Ты и козёл… — выдохнул он. — Ни фига себе…

— Умею я управлять?

— Ладно, ходи пока, но документы сделай обязательно. И ещё… У тебя есть допуски к пожарной безопасности, лицензия радиста, оказания первой помощи и правилам спасения на воде международного образца?

— Нет, но я это всё знаю.

— Значит, так: зайдёшь в контору, дам направление на месячные курсы. Будешь ходить по вечерам, потом четыре практических и один устный экзамен. Сдашь, получишь сертификат и покажешь мне, тогда, может, и отстану.

— Да я по-испански то еле говорю…

— А это меня… Ни разу.

На курсах Семён оказался самым старым. На них учились молодые пацаны, соискатели работы спасателями, чистильщиками рыбы и мелкой судовой обслуги, в основном — негры, марокканцы и пара аргентинцев. Прозвище ему дали Patron (Шкипер), беззлобно смеялись, подначивали и весело угощали качественной травой.

Правда, после тринадцати часов в море Семён мало понимал лекции, больше дремал на занятиях. Преподаватели качали головами и были уверены, что этот русский не сможет сдать экзамены. Но когда пришло время, он показал лучшие результаты, разве что письменный экзамен списал у аргентинцев, а впечатлённый экзаменатор картинно вышел покурить.

Ежедневно пять раз в неделю с четырёх до восемнадцати часов Семён с помощником выходил в море, таскал лёд, ставил и чистил сети, сдавал рыбу, но никак не мог пробить планку в четыреста евро в день. Он понимал, что нужно искать свои места, чувствовать воду, учитывать погоду и изучать течения. У местных этот опыт накапливался годами и передавался из поколения в поколение.

Возникали конфликты…

Однажды, приметив место, где один рыбак регулярно ставит сети. Семён дождался, когда тот заболеет, и быстро поставил свои. Ловилось там немного лучше, но тот рыбак застал Семёна на привычном месте и разорался:

— Пошёл отсюда, русский, это моё место, козёл!

— Ты кого козлом назвал, козёл, — привычно наехал русский. — Щас в порт вернёмся, я покажу тебе, как русская мафия наказывает за базар.

Каталан через минуту исчез за горизонтом.

В рыбацком баре к Семёну относились уже как к своему. Он пахал точно так же, как все. Выполнял все правила и выпивал наравне. У рыбаков это вызывало уважение.

— Какого хера этот козёл Джоан заявил, что море — его, — вопил вечером выпивший Семён. — Он что, купил море? Где этот козёл, щас я с ним по-русски говорить буду.

— А и вправду… — вторили весёлые рыбаки. — Давай, русский, покажи ему, как Путин и Сталин уничтожали трудовой народ.

Конечно, никакой драки не было, Джоан признал, что море не его, а Семён старался найти свои места, а не ставить сети на чужие…

Но малоприбыльная, тяжёлая работа несколько угнетала его. Нужно было или бросать, или найти варианты увеличить добычу, а с ней — и доход.

Всё-таки Семён был человеком образованным, в отличие от местных рыбаков, он решил подойти к рыбалке более научно.

«Так, я ставлю по одной сетке каждый день и имею около четырёхсот евро…», — размышлял он. — «Сеть стоит сутки, работа однообразная и продолжительная. А что, если я продам одну, у меня освобождается целый день, сделаю сотню ловушек для осьминогов и буду ловить, чередуя. С осьминогами работа тяжелее, но занимает всего четыре-пять часов, значит, буду дольше спать…».

С воплощением задуманного дело сразу пошло, осьминоги ловились хорошо, цена на них была традиционно высокой. Со временем он полностью перешёл на разнообразных морских «гадов».

Ловушка для осьминогов представляет собой бочку с дырками с конусообразным, игольчатым внутри входом. В неё кладётся мелкая рыба или мясо, и чем пахучей — тем лучше. Страшный морской спрут пролазит закусить и не может выбраться. При удачном стечении обстоятельств в одну бочку может набиться пять осьминогов. Важно проверять их каждый день, иначе эти ребята начинают есть друг друга — они каннибалы, а это — некондиция.

Перед сдачей на аукцион осьминога надо убить, иначе он выпрыгнет из ящика и весело убежит в родную стихию. А убить его очень трудно, нужно точно знать, где расположены его четыре сердца, и точными ударами тонкого ножа поразить их.

Семён располагал уже двумястами ловушками, приманку — свиные кости — он покупал на бойне тоннами. Выручка поднялась до семисот-девятисот евро в день, затраты на топливо уменьшились на пятьдесят процентов, а рабочее время сократилось до пяти рабочих часов.

В баре появились завистники.

— Хрена себе… Русский в море — всего полдня, а деньгу гребёт лопатой и заправляется раз в неделю, а мы — каждый день.

— Да потому что вы — тупые, — весело парировал Семён. — Бросьте свои сети-перемёты и ловите как я — это свободная страна.

Старый друг Хосе хлопал по плечу и говорил:

— Всё правильно ты делаешь, зачем убиваться, если всё получается хорошо. Тебе ипотеку не платить, кредитов нет, семья небольшая. Всех денег никогда не заработаешь. Тем более — тебе нравится.

— А кстати, кто тогда спор на меня выиграл, надеюсь, ты?

— Никто. И я пролетел.

— На какой срок ставил?

— Самый большой, полгода. Потом как-то все эти деньги на фиесту ухнули в День Каталонии. Блин, это когда же было…

— Три года назад…

КНИГА «КАК СТАТЬ ИСПАНСКИМ РЫБАКОМ» СКАЧАТЬ

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.